Последний соблазн - Страница 123

123

— Я хочу обратно.

— Надо сначала все обдумать. Потому что есть кое-что еще.

— Ты о чем?

— Утром Хилл ездил в один дом. Я сказал Ханси, чтобы он проверил адрес. Квартира принадлежит некоей Петре Беккер. Она работает в полиции, в криминальной разведке. В том самом отделе, который уже много лет травит нас.

Тадеуш ударил ладонью по обшивке автомобиля:

— Едем обратно. Возьмем его, а потом убьем суку.

— Он не в Берлине. Радо позвонил из Темпельхофа. Хилл собирался вылететь в Бонн, и Радо пытался купить билет на тот же самолет. — Кразич достал телефон и набрал номер Радо. — Где ты? — спросил он и стал внимательно слушать. — Хорошо. Звони каждые пятнадцать минут.

Кразич повернулся к Тадеушу:

— Он объезжал причалы в Кёльне. Сейчас направляется в Кобленц. Мы гораздо ближе к нему, чем к ней. Да и она намеревалась ждать твоего возвращения. Если хочешь его взять, мы можем это сделать. А Радо пошлем в Кёльн за героином.

Тадеуш опять прислонился к машине:

— Давай так.

Кразич отпер дверцу со стороны водителя, потом другую, со стороны пассажира. Тадеуш как будто обмяк. Он устало опустился в кресло. Тем временем Кразич сел за руль и включил зажигание. По автобану они ехали со скоростью сто двадцать километров в час, и Кразич все увеличивал скорость. Тадеуш глядел вперед, и прочитать что-нибудь по его лицу было невозможно. Заговорил он лишь минут через двадцать.

— Дарко, ты понимаешь, что это значит? — В его голосе звучала такая мука, какой Дарко не слышал после похорон Катерины.

— Это значит, что нас поимели.

Тадеуш как будто не обратил внимания на его слова.

— Если она работает в полиции, то ее сходство с Катериной — не случайность. Дарко, они давно все продумали. Не то что они сначала убрали Катерину, а потом чудесным образом нашли ей замену. Нет, они разделались с ней именно потому, что знали — у них в полиции служит ее двойник. — Ему изменил голос. — Дарко, это они убили ее. Они убили женщину, которую я любил, чтобы поймать меня. Теперь мне известно, кого винить в смерти Катерины. Уж точно не безмозглого мотоциклиста. Кэрол Джордан, вот кого.

35

Петра откинулась на спинку неудобного стула и положила ноги на узкую кровать в тюремной больнице. Марлен выглядела так, как и должна выглядеть побывавшая в тюрьме женщина, которая не понимает, что значат неожиданные перемены. Под глазами у нее были черные мешки, говорившие о недостатке сна и, вероятно, слезах. «Тем лучше для меня», — подумала Петра. Несмотря на ее двойственное отношение к полицейской операции, она была полностью убеждена в правильности своих действий. Достав пачку сигарет и зажигалку, она предложила то и другое Марлен, которая подозрительно посмотрела на них, потом пожала плечами и закурила.

— Что я тут делаю? — вызывающим тоном спросила она. — У меня ничего не болит.

— У тебя острый аппендицит, — ответила Петра. — Мы так думаем. Если это подтвердится, тебя переведут в городскую больницу.

Марлен глубоко затянулась, и на ее лице появилось блаженное выражение.

— Что за игры? — с нарочитым безразличием отозвалась она.

— Я знаю, где Таня.

Марлен скрестила ноги и смерила Петру оценивающим взглядом:

— И что?

— Дети должны находиться со своими матерями.

— Ну да, вот только вы сами не позволяете брать их сюда, или нет? — Марлен выпустила дым в сторону Петры.

— Марлен, у меня был тяжелый день. И нет времени ходить вокруг и около. Давай к делу. Мне известно, что Кразич держит Таню в заложницах. Пока ты молчишь, твоя дочь в порядке. Лично я считаю, что ходить на поводке, как собака, не слишком приятно. Но я — не ты.

— Что значит, черт подери, как собака? Петра сделала вид, что не слышит:

— Я вот что предлагаю. Мы освобождаем Таню, забираем тебя отсюда и обеих включаем в программу защиты свидетелей. Другой город, другое имя, другая жизнь. Взамен ты даешь показания против Кразича и Радецкого.

Марлен смотрела на нее открыв рот. Она даже забыла о сигарете.

— А вы не врете? — спросила она в конце концов.

Петра достала из кармана фотографию и отдала ее Марлен:

— Сегодня утром я сделала ее цифровым фотоаппаратом.

С цветной фотографии на нее смотрела маленькая девочка, тянувшая веревку. Узнать девочку было невозможно, и все же Марлен, вскрикнув, прижала руку ко рту.

— Извини, что снимок размыт. Я делала его издалека.

— Она не болеет?

Петра пожала плечами:

— Вроде нет. Но, знаешь, будь у меня ребенок, я бы не очень надеялась на то, что двоюродный брат Дарко Кразича, у которого на руках свиноферма, хорошо заботится о ней. Ну же, Марлен. Что надумала? Заключаем сделку?

— Вы не знаете, с кем боретесь, — со страхом проговорила Марлен. — Кразич не человек, он зверь.

— Марлен, я открою тебе небольшой секрет. Кроме тебя, у нас есть другие подходы к Кразичу и Радецкому. Через несколько дней, возможно, надобность в тебе отпадет. Эти парни сядут, и сядут надолго. Однако мне очень хочется повесить им на шею, как удавку, смерть Камаля. Обещаю, ты и Таня останетесь живы и здоровы. Даю тебе честное слово.

— Слово полицейского? — фыркнула Марлен. Она крепко вцепилась в одеяло и уставилась в стену. Петре показалось, что прошла вечность, хотя на самом деле она ждала не дольше одной минуты. Ей хватило сил изобразить невозмутимость и позволить Марлен самой подсчитать плюсы и минусы. В конце концов та нетерпеливо передернула плечами. — Черт, я ведь ничего не теряю, — с горечью буркнула она. — Ладно, заключаем сделку.

123